Я, можно сказать, увлекаюсь писательством. И делаю это чисто для себя. Я решилась выложить пока еще не ограненныйи не законченный вариант моей книги. Я, конечно, понимаю, что образования и достаточного запаса слов мне пока не хватает, но, как я уже сказала, я делаю это для себя. В словах я изливаю душу, освобождаю себя от негативных эмоций. И это мне очень помогает в трудную минуту. Всем могу это посоветовать)
Итак, если вам конечно интересно и нечем занятся, читайте!(Буду выкладывать по отрывкам и нумеровать)
1
— Вы должны записывать все, что вам присниться, так мне будет легче за вами следить. Описывайте свои чувства, окружение, все. Вы сразу заметите, вам станет приятнее копаться у себя в голове, иногда человеку снятся интересные сны.
— А вам, доктор, снятся сны, какие они?
Подтянувшись на больничной койке, я готова была выслушать. Доктор замялась, от волнения она начала пускать руку в волосы, они у нее были такие пышные и короткие. Я попыталась ей улыбнуться, но получился, наверное, злобный оскал, ее это чуть не подняло и не вытянуло из моей палаты.
— Нет. Мне сны… не снятся. Я, наверное, человек, которому и на яву приключений хватает. И… Хм… мне пора идти к другим больным. Не забывай писать сновиденья.
Вздыхать и смотреть в потолок, после того как уходит доктор Джорджия Ланье, я устала, надо придумать, что-то другое. Может побродить по углам, сгрызть краску, отлетающую от стены у головы моей кровати или смотреть в окно с решетками и корчить рожи, будто здесь и вправду обитают психи и маньяки-убийцы?
Для меня уже не важно поможет мне это или нет, я все равно никогда не смогу слиться с толпой людей, нормальных, хотя я даже не знаю в чем мой порок. Я просто живу в этой мрачной больнице.
А моя сестра Магда вот уже два года в детском доме. На момент определения меня в эту больницу мы с ней считались сиротами. Я и она жили в бабушкиной квартире, родители умерли, когда мне уже было двадцать, разбились на самолете вместе с польской резиденцией, в апреле две тысячи десятого, именно поэтому я здесь, а моя сестренка там.
Чудесным утром мы провожали их в аэропорт. Сонный таксист ворчал на нас, мол, сдачи у них нет!
Родители летели в Россию, чтобы изучить почвы. Они были учеными. И как всегда бывает со всеми учеными, которые в принципе работают на земле, они попали в авиа — катастрофу. Типичный случай, миллион таких, но когда ты сам в него попадаешь, кажется, что только есть один ты и потеря, несравнимая не с чьими другими! И ты как в бутылке виски плаваешь – вроде какое-то расслабление, но, блин, голова раскалывается!...
И смятение шах-шах перед глазами!
Разделяли нас с Магдой медленно и мучительно, как обычно бывает. Хныканье, и сильные руки заворачивают тебе локти за спину и вкалывают слабительное!
Мы ведь сразу, как узнали в эту чертову Россию поехали! Я узнала, что да как, Магде особо ничего не афишировала, просто уехала обратно в Польшу и ее забрала, конечно.
* * *
Такое чувство создается, как-будто мама в детском саду тебя не твоей воспитательнице отдала, а та ведет тебя не в «Веселые гномики», а в «Светлячки». И вроде мама туда привела, а что-то не то, да и тебе как-то все равно, по сути дела то. Вот я в этой больнице лежу, точнее, сижу и все равно мне. Что я дома у себя, где пьяница съемщик продал все, что тут, как-будто и тут мой съемщик побывал, разницы абсолютно никакой...
Приличные люди сказали бы: «Ох, бедные детишки, надо помогать им, правильно все делаете, товарищи!», а я им так отвечу: « Знаете, «товарищи», мне вообще не улыбается здесь сидеть и глазками стрелять психам и суицидикам!». Ну, это и не удивительно! Может, я действительно сошла с ума и нашла тому причину! На моем месте мама бы грызла ногти и считала среднее арифметическое в надежде опровержения ее гипотезы. Что я делать не умею и не хочу!
Вы не можете понять, кто я вообще в этом мире? Пофигистка, неудачница и попала точно по адресу? Знаете, а вы правы...
Я — неудачница, Пофигистка, безумная и попала точно по адресу! Еще зрение у меня минус один, но я не ношу очков.
И что?
* * *
Утро. Сон мне не приснился. Обломитесь доктор Ланье!
— Бон джорно, Ядвига, как у вас дела? Думаю, вы понимаете, о чем я?
Еще бы не понимать!
— Я понимаю и скажу вам: сон мне не приснился.
Джорджия, будем так называть ее в моей голове, сдвинула свои прямые брови к переносице и что-то пробормотала под нос, типа: « Черт, шеф убьет, А Николя говорила, что этот способ сработает!».
— Что вы сказали?
— Я сказала, что шеф меня убьет! И то, что моя однокурсница подвела меня!
— Не переживайте, давайте вместе сон придумаем, и вы доложите шефу положительный результат!- это я прикидываюсь дурочкой, ну, типа, сумасшедшая.
Левая бровь Джорджии подскочила и из-под оправы очков, говоря: «Смотрите, смотрите — я удивилась, она прикидывается!» Громкий вздох и она уже смотрит в обплеваный потолок, поглаживая шею бледными дрожащими ручонками.
Топот в коридоре занимает паузы между моим отбиванием дроби по железной кровати. Вроде я жду ответа от не выспавшегося кокона недоразумения и молотого кофе.
Вторая стадия – хождение по углам моей скромной палаты, руки в боки, на манер нервного отца, ждавшего дочь-блудницу. И теперь все мы понимаем, кому надо «отдохнуть» и лечь на мое место! Ну, что, доктор, метнемся не глядя? Я не прочь походить, ноги затекли, что-то.
— Ну, хорошо, давайте, накидывайте.
— Что накидывать?- я до сих пор притворяюсь дурочкой.
— Ну не одеяло же! Идею, идею насчет сна! Что-нибудь нейтральное, пожалуйста.
— Овечки! Или нет, кошки на окне дома, и их надо посчитать!
Похоже готова! Доктор сейчас взорвется и будет кофейный дождь! Как я давно не была под дождем! Да и на улице, в общем.
Стоп! Хватит бредить, Ядвига! Бью себя по щекам.
— Доктор, вы подстриглась?
— Что? Что?! Ядвига Польска вы и вправду псих, и я в вас ошиблась, а моим, на автомате, рукам и в правду придется каждое утро проверять ваши зрачки, что я и должна делать?
— Вы знаете, я сама уже незнаю… Это, наверное, кровосмешение...
— Какое кровосмешение?!
— Я предполагаю, что мои родители были китайцами или корейцами, так как они очень похожи… А еще они, наверное, были далекими родственниками. Может поэтому я немного не в себе?
— Немного не себе?! Это я «немного» не в себе! А вы – нормальный человек, заточенный убеждениями местных докторов! Хотя они к вам и не заходят! А, я знаю: это энергетика псих-докторов так действует, сквозь стены или на моей одежде, она везде прилипает и переносится в вашу палату! Это я — не в себе!
Я понимаю, она была не в себе, неоднократно повторяю, но зачем убегать из палаты, а затем мгновенно приходить в себя и не возвращаться. И что Джорджия имела в виду под, как это назвать, термином «Псих-доктора»?
* * *
Почему, когда я готова к приходу доктора, она не приходит!
Бам! Сосед по коридору кинул что-то мне в стену, что придало новых ощущений моей злости.
О! Идея! Пойду сама ей отдам.
Я встала, надела тапочки, белые, здесь всем выдавали. Выйду их этой дыры, себе заберу, у них, наверное, много таких. Смущало одно – большой разрез на спине рубашки! Ну, и ладно, кому какое дело, все тут в таких же ходят!
Первый раз касаюсь пальцами к таким холодным дверным ручкам моей двери, моей! Холодная, какая! И рубашка как-то не сидит на куриной коже, сползает и плечи открывает! Брр!
Открываешь дверь, а там, за дверью, как турист: «А не подскажите, где доктор Ланье?».
Идешь дальше: проспект Комната отдыха. Ящик с картинками, какая архитектура! Диваны, типа метро, все ждут чего-то! Улица «Ты куда цыпочка?». Спальный район алко-братьев и нарко-баронов. И в разрез ветер как-то сильнее дует!
Коридор немых, глухих и наркоманов, девать чертей некуда, да, и, в общем-то, невиноватых в своей жизни! Алкашам и тем повезло больше! Дверь чьей-то палаты открыта, может Джорджия там?
Нет, там только кровать потолок и пол, а на полу сидит, подобрав колени, молодой человек, на вид не меньше двадцати пяти, точно меня старше, и шепчет что-то под нос. На поляка он не похож, не местный, наверное...
Длинные по плечи волосы золотисто цвета, бледная кожа. Сильные скулы напряжены, голова опущена, ну прямо достопримечательность этого района! «Мыслитель», будь неладна эта Джорджия!
Ну, только почему «Мыслитель» не в такой же дурацкой ночнушке, как у меня?! Он был в клетчатой рубашке с завернутыми рукавами. Сильные руки… Руки! Руки «Мыслителя» (так я его назову) были в уколах! Он, наверное, бешеный… Нет, он наркоман! «Боже, — как сказала бы я себе, если бы у меня было раздвоение личности,- да, что в этом такого, увидела в психиатрической больнице наркомана! Труби в трубы, как он сюда забрался?!». Ну, я и так себе это сказала, на всякий случай… Правда! Боже кому я оправдываюсь? Сама себе! Вот, я опять разговариваю сама с собой! Этот наркоманишка каким-то распылителем брызгает повсюду этой дрянью, которой он колется! Я схожу с ума! Или он сам так на меня влияет?
Все это время я стояла напротив двери и тормошила подол моего «шикарного наряда».
Волосатая голова поднялась и усмехнулась. Он живой! «Мыслитель» живой! Но почему же он опять опустил головку? Не потому что пошел дождь же?!
Сильная синяя рука постукала по полу рядом с собой. Он приглашает меня сесть? Соглашусь. Надеюсь, у него забрали все его штучки?
«Мыслитель» положил на пол подушку, чтобы я села не на пол! Как мило!
«Ядвига, что ты как мороженое растаяла перед этим сгустком обаяния и героина?!»- говорил мне мой разум. «Заткнись! И смотри, как я убиваю эту детку!»- говорило мое желание моему разуму. « Молчите обе, я сама этого хочу! Блин, что я говорю!»- это уже я сказала… Сама себе?!
Подоврав подол моего «шикарного наряда» я бухнулась на подушку с больничной койки моего «Мыслителя».
«Почему это твоего?»
Так, а это кто? Это закрытый клуб моего раздвоения личности, проваливай!
Чтобы не выделятся, я решила повторить позу моего «собеседника». Не очень получилось рубашка слишком короткая, а дверь палаты осталась открытой. Мало ли «Мыслитель» проветривает комнату и тут я со своими нововведениями. В общем, не решила раскрываться.
Сквозняк… Терпи Ядвига! Ведь тебя обнимает самая холодная рука, самого теплого наркомана на свете! А он, один, по крайней мере, в этой больнице!
Думаю, а почему бы не повернуть голову на «Мыслителя»? А поверну, что мне стоит!
Либо я слишком резко повернула, либо что… он уже смотрел на меня и усмехался той улыбкой, которую я уже успела полюбить...
«Не раскисай, он же наркоман! Твоя мама бы этого не одобрила!»- опять этот разум! Мамы больше нет! А я уже не ее дочка! Я уже ничья дочка! Я только старшая сестра Магды и пациент этой чертовой больницы!
Кончики зубов наркоманшика были почти прозрачными, а запах изо рта со вкусом перегара убитого мятной жвачкой. Губы обветрены, да, давно он тут сидит! Хоть бы хны!
Я осмелилась улыбнуться и...
«И...?»- не перебивай! И поднялась, чтобы закрыть окно. Дождь хлещет. Отлично, закрыла. Скажи нет сквознякам!
Очень долго я могла сидеть слышать, как с легкой хрипотой дышит мой «Мыслитель»! Ни сказав, ни одного слова он обнимал меня около двух часов, не меньше!
«Мне пора!»- сказала я себе и моим «подругам».
«Давно пора!»- они мне так ответили. Ничего другого он вас и не ожидала!
Но нет! Крепкая рука схватила плечо и не отпускала! Я испугалась ни на шутку! Что он хочет?!
«Доигралась!»- не буду комментировать, сами знаете, кто это сказал!
Ладно, не паниковать, надо выслушать, что «Мыслитель» хочет.
Он ничего не сказал… Лишь сильно обнял меня обеими руками и неутомимо повторял: «Я так долго ждал тебя!». Так, Ядвига, хватит бредить! Что еще за «Санта Барбара»?! Ты в психушке или где?!
«Мне кажется, что лучше не двигаться, пусть он тебя изнасилует, а потом без промедления побежишь кричать по больнице о своем похождении из палаты! Только, мне кажется, влетит больше тебе, чем твоему «Мыслителю»!»
Ага, неправда! Такого не будет!
— Мне больно...- я решила заговорить, что нам стоит дом построить!
Что это? Неужели слезы?! «Мыслитель» плачет?! Ну и пусть!
Вместе мы просидели всю ночь, глядя как тени капель с окна, пляшут по стене. Мы смотрели грустное кино! Это определенно была драма про несчастную любовь! Так и уснули.
* * *
Какой же крик устроили медсестры не застав меня в палате! Когда здоровые мужики силком вытаскивали меня из палаты «Мыслителя», а я стонала и рвалась к нему, наркоман, как и вчера, сидел, опустив голову, и закрылся своей шевелюрой.
Как я его ненавижу! Он мог помочь мне, говорить, что говорил вчера! Но он ничего не делал!
«Мы тебе говорили: по — матросит и бросит! Его любовь- мешочек с беленьким порошочком!»
Меня принесли, положили, привязали. На стуле, как заправский певец шансона сидела мой доктор!
— Вы, Ядвига, вышли из палаты, – голова ее была опущена, в руке жестяная банка молотого кофе, а что мелочиться, прямо оттуда и пила,- Зачем? Меня отсчитали, как школьницу, опыт до сих пор оставляет желать лучшего, а моя пациентка, Ядвига Польска, сидит на подушках с местными наркошами!
Я стала оправдываться перед Джорджией, как собака, наделавшая на персидском ковре.
— Я вас искала! Доктор, вы не пришли ко мне утром! Я заволновалась!
— Ну-ну...
— Хорошо, я не волновалась! Ноги затекли!
— Не верю!
— А я не вру! Я людей, кроме вас и медсестер не видела год! Вас так посади в палату, ну, допустим без… Кофе!
Зрачки Джорджии расширились и, похоже, кофе ей больше не нужно! Заряд энергии на весь день, а может неделю. Она потрясла головой с отвращением выплюнула картинки с ассоциациями на тему «Она и «Скажи нет кофе!».
— Эмм, доктор Ланье, а вы его знаете, ну, этого наркомана?- я не удержалась и добавила, — Он разговаривать умеет?
— Да, по-моему, его перевели к нам. Этот тут давно живет, как и ты, кроме врачей он никого не видит. Зовут его только, не помню как… Джаред, что ли? И он серьезно болен, считай, неизлечим, многие бьются над ним, достаточно интересный экземпляр! Несколько моих сокурсников пытались с его помощью написать диплом, но он даже слова им не сказал! Странный тип! В его палате камеры стоят, видела? Нет?! За этим наркоманом ведется круглосуточное наблюдение. А что насчет разговоров то, неизвестно, вдруг разучился? По больнице, между врачами, пошли слухи, что Джаред не выживет! Уж сильно он себя закапал и заколол! Где только не пробовал прятать свои шприцы, даже у медсестер тащил! Это ужасно! Вы видели его кожу, Ядвига?! Она прозрачна, как бумага! В общем, мне пора, сон прочитаю, завтра поломаю голову и скажу, может, что он значит!- помахав рукавом длинного больничного халата, Джорджия ушла.
Нет, точно не разучился, «Мыслитель» ведь что-то бормотал вчера!
