* * *

Оказавшись опять в своей ужасающей палате, я неловко поскользнулась на мокром полу.

Сидя же на кровати я неосознанно начала думать о Саше. Он, наверное, был раньше неплохим человеком, когда не пил. Круглое лицо, голубые большие глаза и густые каштановые волосы.

Помню, когда на улице мы притворялись возлюбленными,  держали руки в замок, а когда было холодно, не расцепляя рук, грели их в Сашином кармане. Один раз, я присела, чтобы завязать шнурок, а, поднявшись, оказалась лицом к лицу с Сашей, настолько близко, что ему не доставляло сложности приблизить лицо на сантиметр ближе и поцеловать меня. Больше всего я запомнила его теплые руки, прикоснувшиеся к моей шее, чтобы притянуть к себе. Если бы не его алкогольная зависимость, то Саша, наверное, был завидным женихом и наверняка понравился бы моей маме.

А как же Джаред? Если бы у меня был выбор, я бы выбрала его, но, господи, как же сложно и больно осознавать, что Джаред скоро умрет, а это очевидно! Как я дальше буду жить? Нет! Сдаваться так просто, это не по мне! Я буду ждать решение Всевышнего Суда над его жизнью и не сдвинусь с этого места! А если будет так, что Джаред скончается, мне придется жить дальше, с Сашей, он, все же, не плохой вариант, ведь он обещал...

Перед сном ко мне должна была зайти доктор Ланье. Я не хотела ей говорить о моем замысле, о том, что я вынуждена остаться здесь, мне кажется, уже до назначенной даты.

— Ты, правда, его так любишь, что готова из-за него здесь остаться?

— Да, и не надо говорить, что Джаред не стоит этого, я знаю, но эти чувства не сама я себе навязала. Я буду сидеть на этой кровати и не буду больше ходить на эти дурацкие прогулки.

— Хорошо, это ваш выбор, Ядвига...

-Да! Это мой выбор!- я так проорала, что у меня загудело в ушах и виски завибрировали. Доктор молча вышла и больше не заходила. От этого я почувствовала себя еще более раздавленной и чувствовала себя, как какая-то психушка.

                                               * * *

Дверь немного открылась и я подумала, что это кто-то из врачей. У стены показался знакомый силуэт, настолько знакомый, что я даже поперхнулась. А когда я осознала, что он тут делает, то умудрилась ойкнуть на всю палату. Джаред сказал на английском таким голосом, каким говорят, когда пытаются напугать или изобразить чужой голос на другом проводе.

— Ну, вот и я, Марго! Не бойся, я тебя не убью… я сделаю еще хуже! Дам задание сделать это вот этой жидкости, поверь, это будет очень долгая смерть!

О, боже! Он хотел подсадить ту бедную девушку на иглу! Я закричала во всю мочь.

— Господи! Это я — Ядвига! Доктор, доктор, Боже мой! Не надо, не убивай меня!

— Это ты, Ядвига?- неловко пролепетал Джаред на своем быстром английском.

— Конечно, я! Зачем?! Зачем, ты хотел ее посадить на свою наркоту?! Ты в своем уме? Ты до такой степени раздолбанный идиот, что даже не понимаешь, что делаешь?! Уходи, уходи отсюда, пока тебя не увидели, и не возвращайся!

Доктора Джорджии Ланье не было на дежурстве, и мне на помощь пришла, та новая медсестра, которая, еще не очень умела соизмерять...

  * * *

— Блин, дурочка, сколько кубиков ты ей вкачала, двести?! Она —  человек, а не слон, ты это знала?!

Знакомый голос. Джорджия стояла надо мной, еще, правда, в расплывчатом состоянии. Рядом стояла медсестра, кусая губы, дрожа от страха перед Великой и Ужасной Джорджией!  

— Доктор… – язык не поддавался, все, что я смогла выговорить,- Джаред… был… у меня… в палате...

— Дорогая, ты очнулась! Выйди отсюда,- прикрикнула она на медсестричку. только так ее и назвать!

— Язык...

— Да, я знаю. Потерпи, скоро пройдет. Ядвига, почему ты так кричала, с кем ты разговаривала? Тебе приснился страшный сон?

— Я же… говорю… Джаред… он был у меня… в палате… только никому...

Такое чувство, что я не человек, а улитка, медленная, заторможенная, во всем. Единственное, что я понимала, это то, что Джаред был здесь и хотел подсадить бывшую жительницу этой палаты на иглу. Значит, он любит меня. Внутри все сжало от радости, так бывает, когда захлебываясь от восторга, получаешь аттестат по окончанию старших классов...  Но так  поступить может только полный идиот! Хотя он и так не очень нормальный человек.

— Ядвига, расслабь мышцы, это из-за напряжения препарат не выходит из организма. Я думаю, что стоит перевести его в наркологический диспансер. Мы ему уже не сможем помочь, тут нужна медицина другой области, — от этих слов меня прямо подкинуло!

— Нет! Не надо! Тогда я тоже переведусь туда!

— Как?

— Неважно! Мне надо быть рядом с ним, он умрет без меня! И я тоже! Я буду рядом, пока не настанет тот час, я должна быть рядом!

— Я не понимаю, не понимаю, что это за аномалия?! Я пытаюсь тебе помочь, только я здесь знаю, что ты адекватный человек! Но тебе моя помощь не нужна, я погляжу! Все дело в этом Джареде! Ты не понимаешь, что это пустая трата времени, он уже не человек, он – ничтожество, отброс общества! Ты, ты должна выйти отсюда найти какого-нибудь достойного мужчину родить ему детей и жить — не тужить, пойми! – как же меня это бесило! Не будет другого мужчины, есть один и он будет со мной до конца своих несчастных дней!

— Я уже все решила,- сказала я надув губы, как маленькая девочка, недовольная чем-либо.

— Ладно, я вижу спорить бесполезно. Но я буду вынуждена закрыть тебя на ключ и без прогулок на улице!

Доктор ушла, даже ничего не сказав. Странно, как она быстро сдалась! Ну, если не считать того, что она хлопнула дверью, что аж краска со стен посыпалась.                                            

                                             * * *

Теперь я почувствовала реальную угрозу от этой череды событий. Я заперта в этом ужасном месте, из всей жидкости мне приносят сок в маленькой емкости и суп на корках овощей, а из того, что можно пожевать лишь картошка, как-будто специально простоявшая в холодильнике недели так три, и котлета из хрящей парнокопытных. Единственный человек, который ко мне заходит это Всемогущая доктор Ланье, она может делать хорошо, а может сделать так, что врагу не пожелаешь!

Из-за таких обстоятельств я очень, ну, очень редко моюсь, раз в два месяца, может. Под ногтями куча грязи, волосы, как пакли, от грязной рубашки пахнет потом.

Мне даже кажется, что это повлияло на меня саму. Внешне я начала замечать, что стала резче и легко воспламеняемой, мягко говоря. Короче развитие в обратную сторону. Одна у меня потеха, ходить в туалет. Ко мне приставляют двух громил и медсестру, в общем, знакомое трио, и ведут. Идя обратно, я внезапно срываюсь и бегаю от них по всей больнице, пока не найдется затерявшийся и нерастерявшийся интерн и не отключит меня. Конечно, голова потом, как яйцо в крутую, но зато весело! Если уж я здесь, то нужно оправдать надежды доктора Ланье, она ведь меня сюда определила!

Но, конечно, я понимаю, что это не я. Мое «Я» сидит в углу, а «Наглая» Ядвига не позволяет ей сопротивляться и живет в широкую ногу.

Думать о постороннем теперь можно в избытке, из-за чего я и загниваю. Постоянно думать о Саше, Джареде или Магде печень сворачивается, но бывает время, когда ни о чем другом думать не получается. А человек без мыслительного процесса уже не человек.

Я стала фантазировать на всякие запретные для меня темы. Представляла, как бы мы жили с Джаредом если не здесь. У нас был бы дом на окраине Хелма, трехэтажный. Красивый дворик с прудом, лавочка под большим деревом с толстым стволом, барбекю. В доме пахло бы цветами и свежим хлебом, красивая спальня нежного кремового цвета, рядом детская комната. Там мягкий ковер, на нем раскиданы игрушки, милый шкафчик для распашонок, а у окна с цветными шторками стоит люлька, в ней маленький малыш, большие голубые глаза, в папу, и пухленькие губки, изогнутые в улыбке, той самой, которую я так люблю!

 По выходным мы бы всей нашей семьей ездили к маме с папой. Мама бы испекла яблочный пирог, а потом любовались бы с папой нашей малюткой, их внуком.

 Взрослая девушка Магда жила бы с родителями и приезжала к нам на метро, чтобы посидеть с младенцем. Пока мы с Джаредом ездили в магазин за едой или мебельный магазин для благоустройства нового большого дома. Возвращаясь, мой муж благодарил бы меня за такое прелестное создание.

Но Джаред наркоман и скоро он все же умрет, а мои мама и папа и так погибли и ничто их больше не вернет...

Как же хочется закричать и рвать на себе волосы! Ничего, ничего у меня не будет, как у обычных счастливых людей, весь мой смысл в том, чтобы быть счастливой у меня отняли, в чем же мне найти утешение?! Ответ прост: ни в чем.

Я давно сижу в этой палате, может месяц, а может год, незнаю, да и все равно мне. Какая разница?! Что мне может дать время?

Говорят, время лечит, ничего оно не лечит… Я просто плыву по реке времени, и все лишь превращается в размазанный волной песочный замок и ничего, ничего не происходит. Ты живешь дальше, а в голове у тебя сломанный песочный замок и пара мыслей, витающих вокруг растасканной жизни.

Я в этом мире не играю больше главных ролей, я лишь массовка. Сейчас мне осталось влиться в коллектив этой массовки, отбросов, которым не повезло также как и мне, может больше, может меньше, разницы не вижу никакой. Для себя я решила, что я буду жить только для того, чтобы не умереть, умирать я боюсь. Не буду никуда встревать, буду просто плыть по течению.

Забуду, кто я или что, стану просто живой материей, способной лишь слышать и видеть, но чувствовать у этой материи уже не будет сил...